 Много подвижников и героев дала Русская земля. В них как бы кристаллизован дух народа, его сокровенные сияющие глубины. Их молитвами и деяниями слагалась подлинная история народа, рос его дух, формировался характер. Эти Огненные Вехи, как Столбы Света, как живая связь Неба с землёй, указывали путь неокрепшему сознанию людей, ведя их к Истине, согревая своей любовью и неустанными заботами. Среди таких Светочей Русской земли неугасимой лампадой сияет Образ преподобного Серафима Саровского.
Преподобный своею жизнью явил исполнение первой заповеди Христа о любви к Богу всем сердцем, всею крепостью, всем разумением. Вся жизнь его - молитвенное возношение и восхищение в Боге. Но он исполнил и вторую заповедь - о любви к ближнему. "С ближними надо обходиться ласково, не делая даже и видов оскорбления. Когда мы отвращаемся от человека, или оскорбляем его, тогда и на сердце нашем как бы камень ложится. Дух смущённого и унывающего человека надо стараться ободрить словом любви. За обиду, какова бы она ни была, не должно отмщать, но, напротив, прощать обидчика от сердца, хотя бы оно и противилось сему". Так учил Серафим.
Серафим родился в 1759 году в Курске и при рождении назван был Прохором. Когда Прохор был ещё ребёнком, юродивый предсказал его матери, что сын её будет "горячим молитвенником за весь мир". Позднее, уже в юности, Прохор, часто беседуя с этим юродивым, окончательно убедился в необходимости духовной жизни. И девятнадцати лет покинул Прохор родительский дом и с благословением материнским и данным ею медным крестиком, который он носил не снимая до конца своей жизни, он отправился в Киев, где старец Досифей прямо указал ему на Саровскую обитель: "Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо, место сие да будет тебе во спасение".
20 ноября 1778 года, накануне праздника введения во храм Богоматери, пришёл Прохор в Саров. Восемь лет прожил он послушником и в 1876 году, когда ему было двадцать семь лет, был пострижен в иночество. И нарекли ему имя Серафим, что значит "пламенный".
К высшим подвигам всегда стремился дух подвижника. И вскоре он покидает монастырское общежитие и удаляется в одинокую пустынную келью в глухом саровском лесу.
Пустынная келья, или "дальняя пустынька", как любил называть преподобный Серафим своё новое жилище, была деревянной избушкой, состоящей из печки, сеней и крыльца; её окаймлял небольшой огород, недалеко находился пчельник. Келья эта стояла в глухом сосновом лесу, на берегу реки Саровки, на высоком холме, верстах в пяти-шести от монастыря. Почти всё время Серафим проводил в молитве и чтении священного Писания. Часть своего времени он посвящал трудам телесным: работал на огороде, на пчельнике и рубил дрова в лесу. Но и работая, он не прекращал молитву.
Пятнадцать лет проводит Серафим в пустыни, в совершенном уединении. Как некогда святые столпники древности, он тысячу дней проводит, стоя на камне и непрестанно повторяя молитву "Боже, милостив буди мне грешному" и ведя невидимую для мира борьбу с князем тьмы. Но пришлось ему также претерпеть нападение и страдание от людей. Окончив отшельническую жизнь, он снова приходит в Саровскую обитель и здесь заключается в затворе на пятнадцать лет, причём на несколько лет налагает на себя обет молчания.
Этот подвиг состоял не во внешнем только воздержании языка, а в безмолвии ума, известном также и в практике различных школ Востока. Отречением от всех житейских помыслов достигалась полная сосредоточенность в Боге, погружение в Него и посвящение Ему всех своих мыслей и чувств.
Через непрестанное молитвенное обращение ума и сердца к Богу, Серафим неоднократно удостаивался высоких видений. Сама Владычица Мира сходила к нему для беседы.
В 1825 году Серафим вышел из затвора. В оставшиеся ему семь лет жизни он должен был отдать русскому народу все сокровища своего опыта, всю силу своих молитв, всю великость своей любви. Серафим начал новый подвиг - подвиг старчества, духовного руководства. Огонь костра созывает в пустыне путников, и таким огнём для мира явился Серафим.
Ежедневно тысячами стекались к келье Серафима богатые и бедные, знатные и простые, множество больных приходило в надежде на исцеление - и действительно получало его.
Молитву за людей Преподобный избрал теперь особым подвигом своей жизни. И если он видел, что человек впадал в грех, то молился тогда только ещё пламеннее. Это неотступное стояние на страже за души людей возводило Серафима на новую и трудную ступень.
А "кто себя любит, тот любить Бога не может", - говорил Серафим. Сам он был живым воплощением любви к Богу. "Он весь как бы трепетал любовью к людям, этой безграничной силой сочувствия и сострадания. Она сияла в его глазах, звучала в тех ласковых, нежных словах и обращениях его к людям. Так умилительно и тепло звал он всех: "Радость моя"! Это обращение означало, что для Серафима открывался образ Божий в каждом человеке, и этот образ был для него действительной подлинной "радостью о Господе".
Духовная радость проникала старца настолько, что его никогда не видали печальным или унывающим, и это радостное настроение духа он старался передавать и другим".
Серафим призывает всеми мерами хранить мир душевный, всячески воздерживаться от гнева, равнодушно переносить оскорбления, отгонять от себя уныние и стараться иметь дух радостный, избегать осуждения других, проявлять снисхождение к брату, хранить молчание.
"Истинная вера не может оставаться без дел: кто истинно верует, тот непременно творит и добрые дела". Так утверждал святой Серафим и подавал пример истинной веры всей жизнью своей.
К 100-летию со дня прославления преподобного Серафима Саровского
"Великий угодник Божий и молитвенник Земли Русской преподобный Серафим, Саровский чудотворец, принадлежит к сонму подвижников XIX века, отличавшихся неутолимой духовной жаждой нравственного совершенства, благородным стремлением к истинной свободе, освобождающей человека от греха" (Из Жития).
"Какое... откровение любви к людям явил старец! Он весь как бы трепетал этой любовью, этой безграничной силой сочувствия и сострадания. Она сияла в его глазах, звучала в тех ласковых, нежных словах и обращениях его к людям. Так умилительно и тепло звал он всех: "Радость моя!" Это обращение означало, что для Серафима открывался образ Божий в каждом человеке, и этот образ был для него действительной подлинной "радостью о Господе". Духовная радость проникала старца настолько, что его никогда не видали печальным или унывающим, и это радостное настроение духа он старался передавать и другим"
(В.Н.Ильин).
Из наставлений преподобного Серафима Саровского
Радость моя! Стяжи себе мирный дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. Истинная вера не может быть без дел; кто истинно верует, тот непременно имеет и дела. Кто любит себя, тот любить Бога не может. А кто не любит себя ради любви к Богу, тот любит Бога. Учить других - это как с высокой колокольни бросать камни вниз; а самому исполнять - это как с мешком камней на спине подниматься на высокую колокольню.
Не до'лжно без нужды другому открывать сердца своего; из тысячи можно найти только одного, который бы сохранил твою тайну. Когда мы сами не сохраняем её в себе, то как можем надеяться, что может она быть сохранена другим. Для сохранения внутреннего человека надобно стараться удерживать язык от многословия.
Душа высокая и твёрдая не отчаивается при несчастиях, каких бы то ни было.
Человек состоит из души и тела, а потому и путь жизни его должен состоять из действий телесных и душевных - из деяния и умосозерцания.
Дух смущённого или унывающего человека надобно стараться ободрить любовным словом. Отчего мы осуждаем братий своих? Оттого, что не стараемся познать самих себя. Кто занят познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя, и перестанешь осуждать других.
Дабы сохранить мир душевный, до'лжно отдалять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный. Весёлость не грех, она отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает, а хуже его - нет. Мы неусыпно должны хранить сердце своё от непристойных помыслов и впечатлений.
Когда человек примет что-либо Божественное, то в сердце радуется, а когда диавольское, то смущается. Ум внимательного человека есть как бы поставленный страж, или неусыпный охранитель внутреннего Иерусалима. Лучше для нас презирать то, что не наше, то есть временное и преходящее, и желать нашего, то есть нетления и бессмертия.
Покаяние во грехе между прочим состоит в том, чтобы не делать его опять. Как всякой болезни есть врачевание, так и всякому греху есть покаяние.
***
Опубликовано в журнале "На Восходе" №7(111), июль 2003 г.
|
 |
|
|
|
